Проблема нераспространения ядерного оружия и материалов сегодня является одним из острейших вопросов, который волнует все мировое сообществом. На сегодня в мире насчитывается около 20 так называемых пороговых стран, т.е. стран обладающих необходимой инфраструктурой и технологиями для создания ядерного оружия, но не обладающие самим оружием, в число которых входит и Иран плюс так называемые непризнанные ядерные державы (Израиль, Индия и Пакистан), которые не являются членами ДНЯО и других международных договоров в области нераспространения. Совершенно естественно, что ни одна страна в мире не хочет появления еще одной ядерной державы. Несмотря на все усилия каждые 10-20 лет список ядерных стран пополняется как минимум на 1 позицию. Что касается Ирана, то уже третий год иранская ядерная программа стоит под номером 1 в списке наиболее острых проблем безопасности и неизменно связывается с кризисом всей системы нераспространения.
Еще несколько лет назад данные о состоянии ядерной программы Ирана были обрывочными. До 2003 г. считалось, что ядерная программа Ирана, с точки зрения наличия чувствительных для нераспространения ядерного оружия технологий и материалов, находится в зачаточном состоянии. Ядерные перспективы Ирана также выглядели не радужно. Подавляющее большинство экспертов отмечало, что Иран не в состоянии в краткосрочной перспективе (5-10 лет) без иностранной помощи освоить критические технологии и получить элементы ядерного оружия.
Все изменилось в 2003 г. когда в ходе дополнительных проверок МАГАТЭ выяснилось, что Исламская Республика Иран осуществляет интенсивный процесс создания полного ядерного топливного цикла (ЯТЦ), что является основой, как для строительства мирной атомной энергетики, так и для развития ядерного оружия. 10 ноября 2003 г. генеральный директор МАГАТЭ М. Эльбарадей выступил перед Советом управляющих с докладом, согласно которому Иран в рамках своей ядерной программы уже давно тайно ведет некоторые виды научно-исследовательских, а также промышленных работ. Подобное заявление, естественно, бросало тень на Тегеран как на государство, прикрывающее мирной ядерной программой свои истинные цели. Создание ядерного оружия – основное обвинение, которое регулярно с 2003 г. предъявляет Тегерану международное сообщество и которое столь же регулярно с завидным упорством опровергается первыми лицами государства. Позиция Ирана в этом вопросе выглядит довольно любопытной и эффективной. С одной стороны Тегеран постоянно высказывается за диалог с мировым сообществом и даже делает некие встречные шаги, хотя бы на уровне слов и заявлений, с другой стороны Иран ни на шаг не отступил от своего намеченного плана, чей мирный характер вызывает все больше и больше подозрений.
Так, если взглянуть на ретроспективу событий, еще 14 ноября 2004 г. в рамках Парижских соглашений, подписанных с «Евротройкой» (Германия, Франция, Великобритания), Тегеран обязался прекратить обогащение урана. Правда, при этом представитель ИРИ Х. Роухани уже тогда заявил, что мораторий на обогащение урана является временным и зависит исключительно от доброй воли иранского руководства – «пока идут переговоры с Европой». В дальнейшем Тегеран не отказался от процедуры обогащения и уже 23 августа 2005 г. Иран официально заявил о возобновлении работ по обогащению урана на заводе в г. Натанзе. ЕС отреагировал осуждением этого шага и требованием прекратить деятельность завода. Отказ Тегерана способствовал некоей солидаризации европейской позиции с позицией Соединенных Штатов, которые изначально выступали за более жесткий тон в отношениях с Ираном. Заговорили о возможности передачи «иранского ядерного досье» в Совет Безопасности ООН, об экономических санкциях вплоть до военной операции против Ирана.
Однако, ни 2 резолюции МАГАТЭ, ни передача «иранского досье» в СБ ООН, ни даже резолюция СБ ООН №1737 от 23 декабря 2006 г. с содержанием требований к Ирану прекратить на постоянный срок как процедуру обогащения урана, так и строительство реактора на тяжелой воде в г. Араке до сих пор не возымели действия. Причем каждый раз когда ситуация вокруг иранской ядерной программы накалялась Иран умело переводил внимание мирового сообщества на другие события. Это и постоянно появляющиеся эпатажные и даже шокирующие заявления иранского президента М. Ахмадинежада, и появление новых «сенсационных» данных о новом иранском оружии, это и захват британских пехотинцев и т.д. Более того, Ирану удалось значительно затянуть переговоры, увеличить число их участников до шести (Евротройка плюс Россия, Китай и США) и значительно смягчить вводимые санкции.
23 февраля 2007 г. СБ ООН официально был представлен доклад Генерального директора МАГАТЭ М. Эльбарадея по иранскому «ядерному досье». В докладе, отмечается, что Тегеран не прекратил обогащение урана. А 26 февраля представители «шестерки» (Великобритания, Германия, Франция, США, Россия и Китай) на переговорах в Лондоне приняли решение начать работу над новой, более жесткой резолюции по Ирану. В итоге 24 марта 2007 г. СБ ООН принял резолюцию №1747 по ядерной программе Ирана, которая ужесточает санкционный режим против Тегерана и требует от него незамедлительно приступить к выполнению ранее принятых резолюций СБ ООН и МАГАТЭ. Резолюция содержит запрет на экспорт иранского оружия и арест счетов 28 физических и юридических лиц Исламской Республики. Кроме того, резолюция накладывает запрет на финансовую помощь и кредиты Ирану со стороны других государств и международных финансовых институтов кроме гуманитарных проектов и целей развития. В новой резолюции также содержится поручение МАГАТЭ представить в течение 60 дней представить доклад о ходе исполнения Ираном соответствующих документов, подчеркивается важность дипломатических и политических методов в урегулировании иранской ядерной проблемы и допускается досрочное снятие санкций в случае выполнения Тегераном требований резолюции.
Надо сказать, что нынешняя резолюция выглядит ненамного жестче, чем предыдущая и с точки зрения дипломатического и политического сдерживания Ирана она врятли способна справиться с поставленной задачей. Финансовые рычаги, предусмотренные в резолюции в условии высоких цен на энергоносители на мировых рынках врятли будут эффективны в краткосрочной перспективе. Боле того, Иран неоднократно заявлял, что считает подобные резолюции незаконными. А 9 апреля 2007 г. М. Ахмадинежад заявил, что Иран достиг стадии промышленного обогащения урана и не собирается останавливаться на достигнутом, продолжая развивать свою мирную ядерную программу. По существу это очередной вызов мировому сообществу, сигнал, что Иран не собирается подчиняться требованиям мирового сообщества и готов идти до конца.
В этой ситуации все больше и больше экспертов сходятся во мнении, что применение военной силы в отношении Ирана неизбежно, и что США ударят по Ирану в самое ближайшее время. Насколько вероятно силовое решение конфликта, пойдут ли США и их союзники на военную операцию против Ирана, как поведет себя Россия, Китай и арабский мир и главное насколько эффективным будет военное вмешательство? Эти вопросы сейчас стоят во главе мировой повестки дня. Если попытаться проанализировать сложившуюся обстановку, то перспективы выглядят следующим образом.
Во-первых, когда речь идет о возможных ударах по Ирану, подразумевают, прежде всего, США и их союзников, круг которых, по иранскому вопросу пока четко не определен. С большой долей уверенности можно сказать, что среди их числа наверняка будет Израиль, что касается европейских партнеров, то их участие в какой-либо военной операции в отношении Ирана стоит под серьезным вопросом. Что касается России и Китая, то они врятли смогут помешать США ударить по Ирану.
Во-вторых, в ближайшее время, а это не менее года, вероятность нанесения военного удара по Ирану минимальна, в силу разных причин. Дело в том, что иранская ядерная инфраструктура сильно разбросана по стране, частично находится по землей или прикрыта естественными складками местности, что затрудняет, а в некоторых случаях делает практически невозможным гарантированное уничтожение этих объектов силой первого удара. Более того, Иран обладает достаточно современными силами ПВО, которые локализованы вокруг государственных объектов и объектов ядерной инфраструктуры, что значительно затрудняет нанесение воздушных ударов силами существующей группировки войск США в регионе. А применение ракетных ударов тактическим ядерным оружием, которое предсказывается некоторыми военными экспертами маловероятно, так как будет иметь непредсказуемые негативные последствия для самих США. В этой ситуации США необходимо какое-то время для подготовки проведения военной операции. При этом США придется столкнуться с целым рядом трудно преодолимых проблем:
1. уровень потерь, который будет несоизмеримо большим, чем при проведении подобных операций в Ираке и Афганистане и к которому американское общество объективно не готово.
2. определенная непросчитываемость успешности предполагаемой операции. Дело в том, что никто точно не знает общее количество ядерных объектов в Иране, более того, точное местоположение известных также вызывает сомнения, что снижает эффективность ударов.
3. невозможность гарантированного уничтожения некоторых ядерных объектов обычным вооружением.
4. вероятные ответные действия Ирана, которые практически невозможно прогнозировать и которые варьируются от усиления террористической активности в регионе Ближнего Востока до применения иранцами грязной ядерной бомбы.
5. отсутствие четкой и проверенной информации о действительной положении Ирана в области ракетных технологий их радиуса действия и, наконец, наличия у него готовых ядерных боезарядов.
6. и последнее, вероятное радиационное заражение местности вследствие ракетно-бомбовых ударов по иранской ядерной инфраструктуре.
Есть и еще одни фактор, который говорит в пользу того, что в ближайшее время военная операция США против Ирана осуществляться не будет. В Администрации Буша пока не принято политического решения о проведении подобной операции и идет активная политическая борьба по вопросу методов урегулирования иранского ядерного кризиса. Более того, маловероятно, что Администрация Буша решиться на проведение операции именно сейчас, когда мировое сообщество еще морально не готово к ней. Если такая операция и будет, то она будет, скорее всего, перед президентскими выборами в США. Если она будет успешной то даст республиканцам серьезный козырь, ну а если нет, то решать проблему придется уже демократам.
В-третьих, с большой долей уверенности можно утверждать, что никакой сухопутной операции на территории Ирана, кроме спецопераций, не будет. Так как вероятный уровень потерь при проведении сухопутной операции неприемлем для американской стороны.
Что касается последствий любой военной операции против Ирана, то они будут разрушительными для всех участников конфликта. Цены на нефть, по оценкам экспертов, могут взлететь выше критического для мировой экономики уровня 200 $ за баррель. Усиление исламского экстремизма и терроризма, превращение зоны Ближнего и Среднего Востока в террористический котел может стать меньшим из зол. Наиболее серьезным может стать проблема экологического заражения региона. По оценкам экспертов в случае применения Ираном «грязной бомбы» большая часть Израиля будет непригодной для жизни и т.д.
Единственным выходом из сложившегося тупика является продолжение переговорного процесса, на чем настаивает, в частности, Россия. Опыт переговоров с Ираном, с Северной Кореей подтверждает, что быстрых, однозначных решений не бывает. Нужна поэтапная «дорожная карта» с конкретными обязательствами сторон на каждом этапе. Одним из главных элементов договорённостей на первом этапе, пока это ещё возможно, должно быть соглашение о том, что на обозримое будущее, пока не будут урегулированы другие вопросы (а их много) Иран ограничится пилотным характером процесса обогащения и не будет обогащать уран в промышленных масштабах. При этом Иран должен получить весомые гарантии безопасности от мирового сообщества и гарантированное финансовое вознаграждение. Что касается позиции России, то при всей важности отношений с Вашингтоном Россия должна продолжать придерживаться своей взвешенной позиции по иранской ядерной проблеме предотвращая крайние проявления со стороны обеих враждующих сейчас между собой сторон.
